он нам зачем-нибудь понадобится. Да и неправильно это – пенять человеку за то, что он вас глупее. Может, тут и вины-то его особенной нет.

Вот Освальд ему и сказал:

– Иди копай! А когда отыщем сокровище, то и с тобой поделимся.

Но он ответил:

– Не хочу. Не люблю копать. Я вообще сейчас собирался идти пить чай.

– Лучше иди покопать. Будь хорошим мальчиком. Я тебе даже свою лопату дам. Она из всех самая лучшая, – сказала Элис.

И он пришёл. Стал копать. А раз уж к нам перелез, мы обратно ему уйти не дали. И сами, конечно, тоже работали. Яма делалась глубже и глубже. Пинчер, наш пёс, тоже над ней трудился. По части копания у него настоящий талант. Иногда он копается в мусорном баке, ищет там крыс. Чище от этого он не делается, но мы всё равно его любим, даже если приходится мыть ему морду.

– Полагаю, что без туннеля мы до несметных сокровищ не доберёмся, – объявил Освальд.

Он спрыгнул на дно ямы и принялся копать вбок, а следом за ним и мы. По очереди. И Пинчер очень нам пригодился. Он выкидывал из туннеля землю задними лапами, как обычно и делает, стоит только сказать ему: «Крыса!» Передними лапами копает, задними выкидывает, а к тому же умеет рыть носом.

Нашими общими усилиями туннель достиг длины почти в ярд, и мы, конечно, смогли бы по нему добраться до сокровища, сделайся он ещё немного длиннее. Настала очередь соседского Альберта залезть внутрь и потрудиться с лопатой, но он отказался.

– Давай, давай! Внеси по-мужски свою долю в общее дело, – призвал его Освальд, которого точно никто бы не смог упрекнуть, что он не вносит по-мужски своей доли в общее дело.

Но соседский Альберт упёрся. А мы должны были его заставить, иначе бы получилось несправедливо.

– Это очень просто, – уговаривала Элис, – тебе надо заползти внутрь и рыть руками. А как нароешь достаточно, мы выгребем то, что ты накопал, лопатами. Давай! Будь мужчиной! В туннеле, конечно, темно, но если закроешь глаза, не заметишь. Мы все уже там побывали, кроме Доры, потому что она не любит червей!

– Я тоже не люблю червей, – нагло соврал соседский Альберт. А то мы не помнили, как он всего лишь вчера спокойно себе подцепил пальцами толстого красно-чёрного червячину и запулил им в Дору.

Пришлось нам соседского Альберта в туннель запихнуть. Только он не захотел внедриться туда правильным манером, головой вперёд, и прокапываться руками, как делали мы. И Освальд хоть и разозлился в тот момент на его малодушие, позже признал, что, может, всё вышло и к лучшему. Никогда не бойтесь признать собственную ошибку, если на все сто процентов уверены, что ошибались. Но если такой уверенности у вас нет, говорить, что не правы, просто трусость.

– Нет уж, я лучше залезу ногами вперёд, – канючил соседский Альберт, – и буду копать ботинками. Правда буду. Честью клянусь.

Ладно, решили мы. И он полез туда, медленно-медленно, пока наконец не исчез под землёй целиком, за исключением головы, которая торчала наружу.

– Давай! Рой ботинками, – велел ему Освальд. – А ты, Элис, подержи, пожалуйста, Пинчера. Иначе он тоже начнёт копать. Альберту будет неудобно, если ему в глаза полетит земля.

Надо всегда предусматривать подобные мелочи. Забота о комфорте ближних располагает их к вам.

Элис держала Пинчера, а мы все кричали:

– Пинай! Копай! Сил не жалей!

И соседский Альберт вовсю работал ногами, а мы, стоя наверху, прямиком над ним, ждали. Не знаю, прошла ли минута, когда земля под нами вдруг провалилась. Мы все кучей упали. А когда поднялись, увидели там, где совсем недавно стояли, впадину, под которой лежал капитально застрявший соседский Альберт. Какой-то он невезучий. Ведь потолок туннеля рухнул точнёхонько на него.

Он, правда, вынужден был признаться, что ему не больно, а только лишь тяжело и двигаться он не может, но всё равно кошмарно орал и визжал. Мы бы, конечно, могли бы сами его выкопать, но из-за этих жутких воплей побоялись, что полиция подоспеет прежде, чем мы это сделаем. Поэтому Дикки перелез через стену с просьбой к тамошней кухарке объяснить дяде соседского Альберта, что племянник его оказался случайно погребён под землёй и теперь надо срочно его откапывать.

Дикки долго не возвращался, даже чересчур. Мы гадали, что с ним могло там произойти, а вопли снизу тем временем все неслись и неслись, даже гораздо громче прежнего. Мы ведь счистили землю с лица недотёпы, и теперь ему ничего не мешало орать во всю глотку.

Наконец появился Дикки, а с ним дядя соседского Альберта. У этого дяди длинные ноги и светлые волосы, а лицо загорелое. Раньше он был моряком, а теперь пишет книги, и мне он нравится.

Первым делом он велел племяннику утихнуть. Соседский Альберт послушался, и тогда дядя спросил, не больно ли ему. Альберт с большой неохотой ответил, что нет. Потому что хоть он трус и совсем невезучий, но отнюдь не лжец.

Дядя соседского Альберта поглядел, потирая руки, на яму с башкой племянника и бодро так произнёс:

– Задача хоть и не лишена приятности, однако потребует некоторых усилий и времени. Схожу-ка я, пожалуй, за другой лопатой!

Он направился в свой сарай, откуда принёс большую лопату, которой и начал откапывать родного племянника.

– Главное, не вздумай пошевелиться, – наставлял он его. – Иначе могу по случайности отхватить от тебя кусочек лопатой.

Сперва он откапывал соседского Альберта молча. Но через некоторое время проговорил:

– Ситуация представляется мне не совсем обычной. Признаться, я даже несколько заинтригован. Если быть до конца откровенным, то моё жгучее любопытство жаждет разгадки тайны. Каким образом мой племянник оказался столь основательно погребён? Впрочем, если не хочется, можете не отвечать. Сила, надеюсь, не применялась?

– Исключительно моральное давление, – успокоила его Элис.

В средней школе, где она училась, много говорили о моральном давлении. Если вам неизвестно, что это такое, объясняю. Вы заставляете человека сделать то, что хотите, а он не хочет, без применения физической силы, а воздействуя исключительно словом. Либо ругаете его, либо дразните, либо даёте взамен какое-нибудь обещание, которое выполните, если он вас послушается.

– Неужели всего лишь моральное давление? – удивился дядя соседского Альберта. – Ну…

– Ну, – подхватила Дора. – Мне очень жалко, что это случилось с Альбертом. Лучше бы уж с кем-то из нас. Лезть-то в туннель должна была я. Но я не люблю червей, и мне позволили пропустить свою очередь. Понимаете, мы искали сокровище.

– Да, – подтвердила Элис. – И когда туннель обвалился на